А. Наури писал о «предрасположенности матери к инцесту» (первичная материнская озабоченность), которая возникает еще до рождения ребенка и сохраняется на протяжении нескольких первых недель его жизни, когда мать полностью поглощена младенцем игнорируя внешний мир. Если эту склонность оставить без уравновешивающегося воздействия, не ослабить, не изжить, то она неминуемо перерастет в длительную и «смертельную зависимость» производящую самые «серьезные разрушения». Мать начнет создавать ребенку условия, повторяющие условия его существования в утробе, когда он ни в чем не нуждался, словно пытаясь вернуть его обратно в чрево, которое способно расширятся благодаря его эластичным стенкам, совершая по сути инцест.

Д. Брауншвейг и М.Фэн изучая отношения мать — ребенок, описали важность поддержания и сохранения любовных отношений между матерью и отцом ребенка и взаимосвязь развития ребенка с признанием им родительских сексуальных отношений, которое включает в себя отказ от идеи об единоличном и безграничном обладании матерью.
Если у матери отсутствуют удовлетворяющие ее любовные отношения с отцом ребенка, или они являются конфликтными, она рискует бессознательно использовать своего ребенка не только нарциссически, удовлетворяя свою потребность в значимости и самоуважении, но и сексуальным образом. Он становится ребенком ночи, когда занимает место отца в постели своей матери, становясь бессознательной заменой мужчины-отца.
Для развития ребенка необходимо, что бы мать была эмпатичной и отзывчивой на его потребности и желания, адекватным образом удовлетворяла их, а не наоборот. Для этого мать должна иметь отношения с отцом, любить и быть любимой, и тогда ее сексуальные и нарциссические потребности будут удовлетворяться в рамках этих взаимоотношений. Это присутствие «третьего» дает ей возможность быть матерью для своего ребенка, инвестируя в него как в «ребенка дня».
М. Фэн рассматривает чередование дня и ночи как ритм присутствия и отсутствия матери, это способствует постепенному образованию эдиповой структуры. Днем мать с ребенком, а ночью она уходит к отцу. Фэн вводит понятие «цензура любовницы». Речь идет об освобождении инвестированного либидо матери в ребенка: мать укладывает ребенка спать, оставляя его одного в своей кроватке, сама становится сексуальной женщиной для сексуального отца, тем самым способствует реальной или воображаемой реконструкции родительской эротической пары у ребенка и является, с точки зрения М.Фэна основным этапом индивидуализации младенца. «Цензура любовницы» запускает и структурирует фантазматическую жизнь ребенка. Это помогает ему постепенно отделить свои желания от желаний матери, взрослые отношения матери и отца от его детских отношений с ней, мать от женщины (любовницы отца). А так же помогает принять факт, что его отношения с матерью не являются эксклюзивными, что он не является лучшим любовником для своей матери, он не ответственен за ее удовлетворенность и в конце концов сталкивается с эдиповым вызовом.
Дж. Макдугалл писала, что мать только тогда может помочь своему ребенку стать отдельной личностью, способной переживать жизнь как увлекательное и созидательное приключение, если она в своей психической реальности находится в связи с психической репрезентацией отца, как с желаемым и сексуальным объектом. Отец, который излишне уступчивый, или отсутствующий не способный ставить границы между матерью и ребенком, ввиду своих бессознательных неразрешенных внутренних конфликтов, позволяет реализовываться инцестуозным отношениям. В данном случае пара мать — ребенок, доминирует над эдиповой парой, отец исключается из потенциально триангулярных отношений. Автономные отношения родителей обесцениваются и лишаются сексуальной окраски. Тело и Я ребенка, становится объектом проекций внутренних конфликтов, чрезмерной инвестиции либидо матери, и примитивные желания и страхи (желание слияния, страх дезинтеграции к потери идентичности) возобладают над фаллично-эдипальными стремлениями и тревогами. У «ребенка ночи» в дальнейшем складывается чувство, что он был соблазнен, что он никогда не существовал для матери как отдельный субъект, и что она никогда не воспринимала его таким, какой он есть, а видела лишь его «ложную самость». Когда ребенок становится заменителем отца как объекта желания и либидинального стремления, уже в младенчестве, он представляет собой для матери скорее объект жизненно важной потребности, чем объект желания. «Объект желания» — это ребенок, рожденный от взаимной взрослой любви и воплощающий желание, что и он тоже станет любящим и желающим взрослым и родителем. «Дитя потребности» (более, чем желания) отражает неразрешенные садистические и сексуальные конфликты родителей, а также их нарциссическую и сексуальную неудовлетворенность.